Наличие в стране успешно работающих СМИ – это жизненная необходимость

Вячеслав Половинко – региональный редактор «Новой газеты», медиа-эксперт, преподаватель политической журналистики университета им. М.Нарикбаева (г. Астана). Наше знакомство состоялось на областном медиа-форуме, где Вячеслав проводил тренинги, покорив аудиторию мастерством и профессионализмом. И там же мы договорились подробнее поговорить о настоящем и будущем журналистики, о том, какими должны быть газеты и есть ли для них место в современном обществе. Вашему вниманию – результат этой интересной беседы.

- С развитием интернет-пространства и соответствующих медийных ресурсов печатным СМИ предрекали скорую погибель. Пока держимся, хоть и не очень хорошо. А как в остальном мире обстоят дела с газетами и журналами?
- У газетного дела как большой профессиональной сферы была одна большущая встряска, и произошла она в нулевых годах, соответственно с развитием интернета и социальных сетей. В этот момент было полное ощущение, что, как говорили в известном фильме «телевидение полностью вытеснит кино и театр», так и интернет вытеснит печатную прессу. И какое-то время казалось, что это действительно так. Потому что даже гиганты, вроде «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и других западных газет с большой историей, сокращали тиражи, пытались каким-то образом заигрывать с аудиторией в интернете. Термин «диджитализация» примерно из тех времён. То же самое произошло и в Казахстане, и в России. Наша журналистика вступила в этот период с осознанием, что всё, век газет подходит к концу.
Но дальше история пошла разными путями. Стало понятно, что одно другому не мешает. Да, молодёжь будет больше находиться в интернете и социальных сетях и там нужно развиваться. И у крупных изданий появились не только страницы в Instagram, но и TikTok. Но это совершенно не мешает печатной прессе. Более того, за счёт этого газеты можно сделать более элитарными. Не в том смысле, что они для финансово обеспеченных групп, а в том, что они более качественные в отношении контента. Уже не нужно в газетах публиковать новости, потому что они, как правило, становятся известны ещё до того, как будут свёрстаны, не говоря уж о публикации. Всю информационную составляющую можно отдать на откуп в интернет. А в газете публиковать больше аналитики, больше расследований, больше репортажей, обзоров, рецензий, то есть, более крупные жанры, требующие хорошего включения в процесс журналистов и редакции в целом. Конечно, это и раньше было, но теперь произошло некое разделение, и газеты сконцентрировались не на поиске эксклюзивной информации, а на отборе из имеющейся информации той, которая будет важна конкретной аудитории. Поэтому газеты в большинстве ведущих стран вернулись в более или менее стабильное состояние. Кроме того, на Западе всё-таки есть культура чтения газет, она никуда не делась и постепенно вернулась в состояние покоя. То есть, у них всё относительно неплохо развивается. Та же «Нью-Йорк таймс» продолжает выходить на 80 полосах ежедневно!
Теперь что касается русскоязычной прессы… Назову её так, поскольку мы всё-таки находимся в схожих условиях и объединены общим прошлым. В России тоже был период падения интереса к печатным СМИ. Однако после того как в стране началось планомерное давление на интернет с целью его контроля, интерес к печатным СМИ снова стал расти. Более того, в России принимаются для этого экономические меры: субсидируют многие региональные газеты, крупные издания, работают над тем, чтобы точек распространения газет было больше и везде. Если вы зайдёте, например, в крупный супермаркет Екатеринбурга, то увидите огромные стенды с газетами, журналами. Можно предъявлять претензии к содержанию, но они есть, и это факт. У читателей есть выбор.
В Казахстане, к сожалению, ситуация гораздо печальнее. Потому что здесь не успела по большому счёту сформироваться потребительская культура в отношении печатных СМИ, история их существования не так велика. Только более менее к ним стали привыкать, и газеты начали развиваться, как бахнул интернет, и люди посчитали, что газеты не нужны. Тем более, при всём уважении, трудно сравнивать какую-либо казахстанскую региональную газету по качеству печати, вёрстки, бумаги с подобной же российской газетой, где большая школа работы над печатным изданием и есть понимание, как должна выглядеть современная газета. Соответственно, здесь интерес к печатным СМИ постоянно падает, тиражи падают.

- И как же нам быть? Как исправить ситуацию? Ведь даже при том, что наполнение издания может быть интересным и качественным, об этом узнает слишком мало людей, чтобы сформировать стойкий потребительский интерес, позволяющий развиваться.
- Я уверен, что здесь непременно нужно вмешательство государства. Оно должно быть не формальное, в плане – вот вам деньги и делайте так, как мы хотим, а должна быть полноценная, разработанная, возможно, на самом высоком уровне программа «рекультивации» печатной прессы. Потому что мало на самом деле вернуть качество прессы. Это сделать можно, при том что журфаков сейчас по стране открыто более чем достаточно. Но проблема именно в том, как вернуть читателя. Молодое поколение читать печатные СМИ в принципе может, но не хочет, качество газет даже внешнее их не привлекает, хотя бы из-за того, что газета пачкает пальцы, поскольку в Казахстане газеты печатаются по принципу «чем дешевле, тем лучше». Надо работать и над усилением содержательной части, соответственно – над повышением квалификации журналистов, и над популяризацией газет как таковых.
Когда мы говорим про печатные СМИ, забываем про журналы, про глянец. На самом деле, в Казахстане довольно большое количество журналов, почти в каждом регионе их несколько, но они чаще всего относятся к рекламе. Из-за этого есть проблема с восприятием журнала как полноценного участника медийного рынка. Это тоже ведёт к тому, что когда молодым людям говоришь про печатные СМИ, они отвечают: «Газета что ли?.. Кто их сейчас читает». А когда говоришь, что есть ещё журналы, то они воспринимают их как просто рекламные буклеты. А это не так. Можно развивать и журнальную журналистику.
Несмотря на усиление интереса к профессии журналиста как таковой, по крайней мере, по количеству студентов, несмотря на то, что есть запрос от населения на получение качественной информации, почему-то со стороны государства нет запроса на то, чтобы газеты снова стали полноценным участником рынка. Особенно следует обратить внимание на развитие региональных СМИ, которые сегодня планомерно уничтожают ничегонеделанием. За последнее время закрылось несколько крупных изданий в регионах. А региональная пресса – это крайне важно, учитывая наши расстояния. Центральная пресса дойдёт далеко не везде, между двумя крупными городами расстояние может быть 500 километров. Издателям никаких денег не хватит, чтобы перевозить тираж. Либо тогда эта газета или журнал будет стоить слишком дорого. Печатная продукция вообще становится всё дороже, в том числе книги, и на фоне этого как раз и нужно вмешательство государства, чтобы не уничтожить полностью культуру чтения.
Культуру чтения печатных СМИ уже практически уничтожили. Не кто-то злой пришёл и запретил нам, а мы сами перестали читать. И теперь, чтобы это восстановить, нужно очень вложиться. К сожалению, пока такого интереса на вложение я не вижу.

- В стране на самом верху задан тренд «Читающая нация». А это же не только художественная литература, научпоп и так далее. Это и пресса в том числе. С чего мы начинали читать в детстве? С «Весёлых картинок», «Мурзилки», потом шли журналы и газеты, живо откликающиеся на наши, подростковые, вопросы, на наши интересы. Потом молодёжные СМИ, общественные издания… Так формируется привычка, навык читать и анализировать большие тексты, соответственно, мыслить, вырабатывать собственное мнение, взгляды.
- Я сейчас преподаю у третьего курса, читая политическую журналистику, и столкнулся с очень симптоматичными вещами, которые мне, даже в мои 36 лет, кажутся странными. Во-первых, студентами очень тяжело воспринимается текст, в котором больше шести строчек, и вообще длинная лекция. Во-вторых, молодые люди слишком привыкли к тому, что всё есть под рукой в интернете. Если даже в моём детстве, для того чтобы узнать какую-то информацию нужно было сходить в библиотеку, найти нужную книгу или найти человека, у которого можно спросить, то сейчас не обязательно знать даже какие-то базовые вещи, поскольку при необходимости всегда можно загуглить. Например, исторические события из недавнего прошлого некоторые студенты уже не знают. Если в данный момент им это не нужно, зачем тогда голову забивать. С одной стороны, это может быть и нормально, поскольку современное общество так устроено, что человек живёт для себя, для того, чтобы чувствовать себя хорошо. Но когда вот это опьянение самим собой проходит, в сухом остатке остаётся вопрос «а что, собственно, у меня в голове?». И выясняется, что не так уж много, и это печально.
Медвежью услугу оказывает сейчас и бурное, бесконтрольное развитие искусственного интеллекта. Даже контрольную работу студенты пишут, очень сильно обращаясь к ChatGPT. И ладно бы они сделали текст по этому чату, а потом творчески его переработали, но они же его совершенно не осмысливают критически, отдают так, как есть. И это происходит уже не только у студентов, но и действующих журналистов.  Это беда. Ладно, люди перестают уметь писать. Но они перестают осмысливать. И здесь возникает проблема. Мы сейчас говорим о том, как действует пропаганда, фейки и прочее подобное, и как им противостоять. А если человек не умеет складывать два и два в тексте, он становится восприимчив к любой информации.
Поэтому «читающая нация» – это прекрасно и замечательно, но, к сожалению, за этими лозунгами редко скрывается какая-то реальная деятельность. Никто на самом деле всерьёз не берётся за то, чтобы сделать поколение читающим. Сейчас модно переосмысливать советскую историю, подвергать её критике, но надо признать: что-то, а к чтению был довольно эффективный подход и в плане ценообразования, и в плане массового распространения печатных изданий. Были, конечно, свои перегибы, но в целом действия себя оправдывали. Например, за сданную макулатуру можно было получить хорошую книгу. И экологично, и стимулирует к чтению.

- Можно ли считать развитие печатных СМИ показателем уровня развития общества, его культуры?
- Интерес к чтению вообще – да. А наличие в стране, в регионе успешно работающих печатных, электронных СМИ – это жизненная необходимость. Потому что если у вас нет качественного источника информации, который для вас эту информацию соответствующим образом упаковывает и подаёт, тогда в обществе возникают проблемы. Таким обществом становится очень легко управлять. Да, можно манипулировать и с помощью источников информации. Но чем их больше, тем менее возможны манипуляции. Если человек развивает в себе критическое мышление, он правильно воспринимает информацию. А для этого, повторюсь, нужно читать, да и вообще хорошо учиться в школе. Например, чтобы понимать геополитическую ситуацию, неплохо бы знать географию, историю, чтобы понимать ситуации, связанные с науками, технологиями, медициной, надо самому знать физику, химию, биологию, хотя бы в школьных рамках. Это достаточно банальные вещи, но школьная программа, какой бы она сейчас ни была с точки зрения оптимальности преподавания, даёт базис, от которого вы пляшете дальше. Но и в принципе надо постоянно стараться найти новые знания. Представьте, что в какой-то момент вы останетесь без телефона и без интернета, ваших знаний вам должно хватить для нормальной жизни и без всего этого.

- Работая с практикантами, я столкнулась с тем, что даже без пяти минут выпускники журфака не умеют получить информацию, задать нужные вопросы. Не все, конечно, но многие. При получении задания взять комментарий или интервью следовал вопрос: «А что спросить?» Получается, им самим не интересно, не любопытно. Зачем же тогда приходить в профессию, где на этом любопытстве к людям, к событиям всё и держится.
- Умение задавать вопросы нынче привилегия. Скорее всего, эти ребята просто не умеют вопросы формулировать. А это главное. И это тоже идёт из умения читать и мыслить. А если мы говорим о профессии и о том, зачем туда люди идут, сейчас это скорее история про то, что человек таким образом повышает свою медийность. А медийность не равно интеллект.
Не хочется быть брюзгой. Но мне кажется, что мы сейчас находимся в ситуации очень нестандартной с точки зрения наложения временных пластов. По сути, перед нами классическая проблема отцов и детей, когда отцам кажется, что дети занимаются какой-то ерундой. Но дело в том, что из-за ускорения времени как потока информации проблема усугубилась. Если двадцать лет назад отцы и дети находились плюс-минус в одном культурном пространстве, то сейчас совсем другая ситуация. Сейчас одновременно три поколения действуют: наверху, во власти, среди руководителей большое количество людей старшего возраста, которые весьма активны и могут принимать решения, влияющие на всех. Но с точки зрения культурного и психологического бэкграунда, они находятся в своём микрокосмосе, который уже не связан с существующими реалиями. Второму поколению, которое принято называть миллениалами (хотя среди них есть и те, кто попозже родился), достаётся больше всего. Они уже должны выходить на руководящие должности и начинать принимать решения, но сверху отцы их не пускают. А снизу подпирает поколение зумеров, для которого миллениалы уже устарели. Есть часто употребляемое выражение «потерянное поколение». Раньше его применяли к шестидесятникам. Сейчас оно вполне применимо к тем, кто вырос в 80-90-е годы. Они действительно чувствуют себя лишними. Молодёжь – зумеры живут уже в совершенно другом мире, у них свои интересы, свои технологии, свой способ общения, причём чаще всего онлайн. Из-за этого наложения очень разных жизненных практик, очень разного подхода к жизни мы сталкиваемся с ультрапроблемой отцов и детей. То есть, когда все против всех, когда люди разговаривают на совершенно разных языках. Иногда в буквальном смысле. И у журналистов самая сложная задача – найти понимание у всех трёх поколений.

- Это действительно сложно, особенно в смысле языка, стиля изложения. Если придерживаться сугубо литературной речи, может стать скучно. Но стоит ли активно применять новые речевые обороты, заигрывая с молодым поколением?
- Вот в этом и хитрость – писать по-человечески, чтобы было понятно всем трём поколениям. Намеренно бороться, скажем, с англицизмами или, наоборот, с устаревшими словами, мне кажется избыточным. Язык сам по себе выстроится. Поэтому пусть журналисты сами ищут свой стиль, ищут своих читателей. Это нормально. Хуже, когда это становится стиль пресс-релизов.
Мне, например, в работе со студентами самым сложным было осознать, что я уже далеко не во всём подхожу им как авторитет. Разрыв чувствуется, и какие-то вещи, которые я говорю без всякой задней мысли, могут быть восприняты совершенно не так, каковы они есть на самом деле. И приходится быть внимательнее, корректировать свой привычный способ изложения материала. Но при этом вполне можно использовать какие-то понятные студентам приёмы для взаимодействия с ними. Например, если я хочу провести тестирование, то могу сказать, что это будет квиз, за счёт которого они могут набрать баллы за правильные ответы. Квиз воодушевляет их гораздо больше, чем просто тест.
Я вообще не люблю быть очень серьёзным. На мой взгляд, серьёзность граничит с пафосом, с драматизацией происходящего. А сейчас все ультрасерьёзные и нервные. Нормально уже и пошутить нельзя, что ни скажи обязательно обидишь или феминисток, или зелёных, или верующих… Сейчас настолько нужно учитывать мнение каждого, условно говоря, меньшинства, что приходится выражаться до крайности нейтрально. Но я согласен только с тем, что нужен баланс. Журналист должен понимать, что от его материала зависит многое. Не стоит недооценивать журналистику, она всё-таки имеет влияние на процесс. И поэтому следует быть ответственным за то, что и как ты говоришь и пишешь.

- Кстати, по данным опроса, проведённого в нашем регионе, доверие населения к официальным СМИ выше, чем к интернет-ресурсам. Это приятно.
-  И это правильно. У журналиста и профессиональная, и юридическая ответственность перед читателями. У интернета ответственности как таковой нет. Но вот чего не хватает современной журналистике – это, как я называю, рок-н-ролльности. Она была в 90-е годы, в нулевых. А сейчас она исчезла, потому что исчезли полутона. Ты либо с нами, либо против нас, либо хороший, либо плохой, либо герой, либо злодей… И когда мы сталкиваемся с таким тотальным разделением, люди просто уходят, не хотят с этим связываться. Зачем делать, скажем, игровой заголовок, если одни люди его не поймут в силу незнания исходника, другие посчитают тебя сумасшедшим, а третьи скажут: «Оно тебе надо? Чего ты выпендриваешься? Будь проще…» Вот это отсутствие рок-н-ролльности, эта надутая серьёзность не то чтобы печалят, раздражают. Поэтому я стараюсь лёгкость восприятия, полутона в журналистике сохранять и передавать по мере возможности.

-  И здесь опять мы возвращаемся к вопросу о качественной журналистике. Какова она на ваш взгляд?
- Двадцать лет назад журналистика строилась на таком базисе: сначала нужно объяснить что-то новое, потом важное, потом интересное. Сейчас в силу того, что новое зачастую несёт в себе негативные коннотации, журналистика изменилась, и в первую очередь рассказывают интересное. Качественная журналистика, на мой взгляд, – это материалы, которые сделаны с душой. Там могут быть проблемы с грамматикой, стилистикой (это можно исправить), но если журналист сам не проявляет интереса к тому, о чём пишет, снимает, то тогда мы не получим качественного продукта.
Я для себя определил, что материалы должны быть абсолютно уникальными, чтобы через четыре года или через десять лет я мог, например, взглянуть на свой заголовок и заинтересоваться, что же там такое было написано. Детали в тексте, стилистика, фактура, фотография – всё должно быть пронизано неподдельным интересом. А когда всё написано так, что человек хотел просто поскорее закончить работу, это уже не совсем журналистика. И тогда пусть лучше ChatGPT пишет. Тем более что он со временем явно заменит новостников. По крайней мере, тех, кто работает по шаблону. Сейчас в любой новости ключевой параметр – это скорость, а не стилистика или качество подачи. А я считаю, что важно не столько новый факт вытащить, а тот, который больше всего зацепит. В каждой новости есть какая-то интригующая деталь, главное её найти. Для этого нужно как раз уметь читать, критически осмысливать, задавать вопросы – всё то, о чём мы говорили. Если этого нет, то тогда и новость будет блёклая. Я много занимаюсь заголовками, и всегда говорю, что для того чтобы сделать хороший заголовок, нужно две вещи: первое – начитанность (нужно знать почти всё – от песенки про синий трактор до книги Тынянова о Пушкине), второе – постоянная практика. И для того чтобы хорошие новости делать, нужно то же самое.
Пока ты не набьёшь руку,  хорошего материала не получится. Здесь надо адекватно относиться к объективной критике: не стоит считать, что первый же твой материал идеален, и впадать в депрессию, если его покритиковали. Даже гении совершают ошибки, а гениев мало. Поэтому нужно быть готовым много работать, над собой в том числе, но главное – не разочаровываться в профессии. И это, кстати, хорошо бы объяснять ещё в школе. Говорить ученикам: вы все способные и талантливые люди, всё у вас будет замечательно, но не торопитесь хватать звёзды, постепенно идите к цели. Не получилось сегодня – получится завтра.
Не нужно пытаться завоевать весь мир, там и без этого хватает желающих. Нужно построить свой мир, в котором ты будешь счастлив. Без того, чтобы сообщать об этом всем вокруг, без стремления непременно получить одобрение со стороны неизвестных тебе людей и без страха получить неодобрение.

- Журналистика и интернет. Мы часто противопоставляем себя друг другу, особенно официальные СМИ и блогеры. А есть ли смысл в этой борьбе за место под солнцем?
- Да это же параллельные процессы. На мой взгляд, в обществе есть несколько надуманных конфликтов. Окрошка на квасе или на кефире. Что лучше – Алматы или Астана. И за кем будущее – журналистами или блогерами. Как говорил великий классик, «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань». И не надо. Это абсолютно разные сферы. Они похожи по инструментарию, по целеполаганию. Но с точки зрения задач и конечной миссии – это разные вещи. Ключевая миссия журналиста – донести информацию, сухую, с отношением, с комментариями – неважно, но донести. Задача блогера – раскрутить себя, и для этого он использует информацию. Она может быть проверенная, она может быть непроверенная, это может быть фейк, это может быть всё что угодно, но главная задача – собрать аудиторию. У журналиста всё-таки задача – поделиться информацией, честно, объективно отработать. Журналист и блогер могут работать одновременно, могут помогать друг другу. А попытка играть на поле блогеров ни к чему хорошему не приведёт, журналист всё равно будет действовать по своей логике, а не той, которая принята в этой сфере. Если переходить в блогерство, то совсем, но тогда вы перестаёте быть журналистом. Просто нужно чётко для себя артикулировать – кто вы в данный момент. Я, например, не представляю себя блогером. Много раз была идея завести канал в Telegram или YouTube и что-то делать в рамках такого формата. Но я понимаю, что в этом смысле я, наверное, устарел, я не могу быть блогером, хотя знаю, как это работает и какие инструменты нужны. Но это не моё, мне просто не интересно. Я лучше останусь динозавром-газетчиком. Если есть что сказать, то журналист лучше это скажет в рамках своей профессии. А если сказать нечего, то наличие блога не поможет.

- Каким вам всё-таки видится будущее печатных СМИ? И грозит ли нам искусственный интеллект?
- Да всё хорошо будет. Редакторов ИИ не заменит, часть журналистов – возможно, рерайтеров, например, просто потому что это чисто механическая работа. В прессе как явлении, я думаю, будут происходить два процесса: с одной стороны продолжится некоторое упрощение, с другой стороны будут появляться бриллианты и среди авторов, и среди конкретных СМИ, которые будут себя позиционировать как издания, где всё делается на высоком уровне с профессиональной точки зрения, а не с целью нарастить аудиторию. Но поскольку мы находимся в модели рынка, у таких СМИ должна быть какая-то подпорка, и это будет зависеть от того, будут ли у них хорошие инвесторы, понимающие, для чего нужно вкладывать деньги в не самое прибыльное предприятие. Конечно, у государства большой интерес в том, чтобы СМИ были контролируемы и работали по шаблону. Но я думаю, новые люди, которые придут, эти шаблоны поломают и выстроят партнёрские отношения с прессой. Иначе и смысла нет.

Светлана ОФИЦЕРОВА