Не всё то поэзия, что в рифму

Великие поэты прошлого (далёкого и не очень) жаловались на наличие цензуры (не важно какой: царской, советской), а читателям настоящего, кажется, впору сетовать на её отсутствие.

Польский писатель Ян Парандовский в своей знаменитой «Алхимии слова», изданной в 1951 году, сокрушался: «Словом «писатель» в настоящее время сильно злоупотребляют. Ещё совсем недавно проявляли больше осмотрительности и скромно соблюдали разницу между писателем и литератором…». А поэты, - позволю добавить от себя, - в те дни и вовсе представлялись обывателю существами, как минимум, необыкновенными…

Но вот на дворе не далёкий 1951, а 2019-й. И судя по тому, что сегодня представлено на книжном рынке, первоначальное значение слов «поэт» и «писатель» уже мало кому известно и даже мало кого заботит. Ведь сегодня любой, кто может печатать (заметьте: уже даже не писать, а просто печатать), во всеуслышание объявляет себя «писателем», а тот, кто в состоянии срифмовать «глаза – гроза» или, скажем, «без него – ничего», гордо именует себя «поэтом». А то и, прости Господи, ПОЭТОМ.

Поймите правильно: говоря «сегодня», я вовсе не пытаюсь идеализировать прошлое и совсем не хочу сказать: «Вот раньше, в старые добрые времена…  А вот теперь, в новые скверные времена…». Отнюдь. Я прекрасно понимаю, что рифмоплётов и графоманов и во времена Высоцкого, и во времена Пушкина, и, наверное, даже во времена Ломоносова было предостаточно. И на одного Высоцкого-Пушкина-Ломоносова приходилось энное количество тех, кто искренне считал себя талантливым не менее, чем названные. Вся штука в том, что у них не было возможности выйти «к широкой публике». А современный мир при помощи всемогущего и вездесущего Интернета открыл всем этим «поэтам» дорогу в массы.
Не помню, у кого я вычитал, что «когда ты пишешь, кто-нибудь всегда смотрит из-за твоего плеча: мать, учитель, Шекспир, Бог»… Но в этой фразе, по-моему, заключён своего рода писательский «кодекс поведения», главная заповедь которого очень похожа на китайское изречение: «Не говори, если это не изменяет тишину к лучшему».

Мне кажется, что вместе со столь популярной ныне темой креативности и толерантности, которые стали едва ли не культом в сегодняшней педагогике, мы выпустили на волю демона графоманства. Любая посредственность и даже бездарность сегодня может «творить» практически бесконтрольно и безнаказанно – ибо «нельзя создавать искусственные рамки для самовыражения личности». Может, и нельзя. Но, чёрт возьми, так хочется иногда!

Особенно когда видишь и слышишь, как эти посредственности и бездарности, не останавливаются на том, что, выложив свои опусы во всеядную Сеть, терпеливо ждут своих виртуальных читателей и скрупулёзно подсчитывают количество лайков, а в прямом смысле слова «идут в народ». В смысле: идут в библиотеки, в школы, во всевозможные литературные объединения. Потому что хотят непосредственного общения с людьми. Потому что уверены: им есть что сказать. Потому что жаждут поклонников и славы. Забывая при этом, что отличительными чертами настоящего таланта всегда были скромность и сосредоточенность на своём внутреннем (а уж никак не на внешнем) мире.   

Конечно, в известном возрасте почти каждый из землян пробует свои силы в поэзии. Помните: «…пишет каждый в 19 лет»? Но к счастью, большинство перерастает эту юношескую болезнь. Кому-то это удаётся достаточно легко, для кого-то процесс оказывается болезненным, как для булгаковского Рюхина, но факт остается фактом: подавляющее большинство тех, кто в романтической юности брался за перо, довольно быстро осознают свою бесталанность и честно откладывают попытки «творить» навсегда.

Однако есть и те, кто полагает (причем, я думаю, искренне), что «Груди загорелые выпадают из, вот какой сюрприз» - это неплохие стихи. А строчка «Не целуйте вы девчонок в губы, потому что за губами у них зубы» - вообще шедевр лирики, поскольку тут кроме собственно текста, есть ещё и очевидный подтекст, а значит – глубина.  

Человек, сочинивший эти «стихи» - идиот. Причем в самом узком, медицинском, смысле этого слова. Но ведь нашлись ещё те, кто написал на эти «стихи» музыку, придумал сценарий, нашёл актёров, снял клип, поставил его в ротацию, раскрутил, наверное, ещё и денег заработал… «Ага, вот оно, наконец! - скажут мои оппоненты. - Всё дело в этом – в деньгах. Кто-то сумел заработать на своём творчестве, а ты – нет. Вот и исходишь теперь желчью и завистью».

А вот и мимо, господа хорошие. Не завидую. Хотите – верьте, хотите – нет. Совсем не завидую. Я вам такие стихи буду даром отдавать. «У моей соседки Маринки не по дням растут мандаринки». Как вам? Или вот: «Я сегодня слушал Билана, было странно мне, как ни странно». По-моему, в этом что-то есть. Какая-то… метафора, что ли. Берите! Пользуйтесь! Зарабатывайте!

Скажете, я излишне драматизирую? Скажете, пусть их? Пусть самовыражаются? Не секрет же, что мудрое Время всё (и всех) расставит по своим местам, каждому воздаст по заслугам. Может, и так. Но я больше чем уверен, что Времени надо помочь.

Люди, идущие с подобным «творчеством» во взрослую, психологически и интеллектуально подготовленную аудиторию, как минимум смешны. Потому что любой более-менее образованный взрослый человек сразу поймёт, что ему пытаются «втюхать». Те же, кто идёт с такими «стихами» к детям, – опасны. Потому что ребёнка, ещё не умеющего отличить настоящую литературу от подделки, не способного чётко формулировать свои мысли и чувства, подобными виршами можно навсегда отвратить от искусства вообще.

Искусство, если, конечно, оно настоящее, должно воспитывать малоразвитое человеческое сознание, должно возвышать человека над обыденностью и даже над реальностью, а не опускать его. Не мной это подмечено, но я согласен с этим тезисом на все сто. Потому что в этом и есть смысл искусства – делать меня лучше. Могут ли сделать меня лучше вот такие «стихи»:

Я забыла все сны, только ты обними.
Я кусала все губы до крови.
Посмотри мне в глаза, я вернулась назад,
Только тело так ноет от вины…

Тут сразу несколько вопросов к автору. Во-первых, «я кусала все губы». Интересно, а сколько их у лирической героини? Во-вторых, слово «вернуться» означает «прибыть, прийти, приехать, прилететь назад, обратно, вернуться на то же место», так что «вернуться назад» - это как будто «поспать сон» или «шагать ногами». В-третьих, «тело ломит от вины»… Я, разумеется, тоже совершал ошибки, за которые мне было стыдно, но никогда у меня от стыда тело не ныло. Означает ли это, что мне было недостаточно стыдно?
А вот вам еще примерчик:

Я знаю, что ты знаешь,
Что я знаю, что ты знаешь.
И ты скрываешь то, что я скрываю,
Что ты скрываешь.
Не сразу понимаешь, что не понимаешь, да?

Тот же Ян Парандовский в той же «Алхимии слова» утверждает: «Нет мелочей в писательском искусстве, и ничем нельзя оправдать поспешности или небрежности в том, что должно быть подписано твоим именем». И с этим я тоже согласен безоговорочно: лучшие цензоры – твоя собственная совесть и элементарный здравый смысл.

Разумеется, среди тонн словесного мусора, который ежедневно вываливается на современного читателя-слушателя-зрителя, можно найти одну-две жемчужины, но отделять зёрна от плевел тоже ведь нужно уметь. А этому учатся долго. Учатся, начиная со школы. А то и раньше. И увы, далеко не всем удается научиться. Оттого-то, наверное, «пипл и хавает».  

Писатель или поэт не печёт свои книги как пирожки, но выращивает их как цветы. Пирожки, безусловно, штука тоже хорошая, но ведь цветы – это чудо. Именно об этом мы – учителя словесности – и должны говорить на уроках литературы в школе. А ещё о том, что подлинное искусство обладает волшебным даром – заряжать энергией и дарить надежду, без которых во взрослой жизни вообще никуда. А если «искусство» пробуждает только желание «поржать» или «пожрать» - то это вряд ли искусство.

Сегодня возможностей сделать урок литературы (или языка) интересным, информативно насыщенным, живым более чем достаточно. В распоряжении современного учителя всевозможные средства массовой информации, телевидение, интернет. Нам доступны практически любые печатные, аудио- и видеоматериалы. Остается только захотеть всем этим пользоваться. Чтобы сидящие за партами отвлеклись на мгновение от своих мобильников и планшетов и взяли в руки книгу. Хорошую книгу.

Плохие книги, безусловно, тоже чему-то учат. Например, тому, как не надо обращаться со словом. Но давайте покажем нашим детям лучшее из созданного людьми. Плохое найдёт их и без нашей помощи. Давайте научим их противостоять этому плохому – показав всю прелесть хорошего.  
И может быть людям, ответственным за то, какие авторы и книги сегодня издаются, впору задуматься о возвращении института цензуры (хоть какой-нибудь)?!

Евгений РУМБАХ,
учитель русского языка и литературы СШ №18, г. Рудный